© Copyright  Москва 2002 |  Журавель Владимир Александрович All rights reserved | E-mail: zhuravel@mtu-net.ru

Технологии «Третьего рейха» на службе СССР.

[1 часть]   [2 часть]   [3 часть]   [4 часть]

2 часть

В 1933-1938 годах советско-германские торгово-экономические отношения основывались на ежегодно пролонгируемых торговых соглашениях. В этот период Советский Союз и Германия определялись с экономическим и политическим курсами в отношении друг друга. Если в 1933 и, частично, в 1934 году Германия придерживалась тактики «внешнеэкономической осторожности», то позднее, под влиянием «нового» и «четырехлетнего» планов, автаркические тенденции германской экономики сильно изменили традиционные торговые связи двух стран. В то же время, если в 1933 и 1934 годах СССР, имевший огромное отрицательное сальдо в торгово-экономических отношениях с Германией, был заинтересован в расширении своего экспорта в эту страну, то, после погашения этой задолженности, уже «третий рейх» был вынужден предпринимать меры для сохранения и увеличения советских поставок.

9 апреля 1935 г., между СССР и Германией было подписано «Соглашение между правительством СССР и правительством Германии о дополнительных заказах СССР в Германии и финансировании этих заказов Германией». На 200 млн. рейхсмарок, под гарантию правительства рейха, должны были размещаться соответствующие заказы советского правительства в ряде германских фирм. Эти заказы должны были идти только на  инвестиционные цели, представляя собой оборудование для фабрик, машины, аппараты, изделия электропромышленности, оборудование нефтяной и химической индустрии, транспортные средства, оборудование лабораторий и т.д. Сюда же входила и техническая помощь.[28] По этому кредиту СССР получил из Германии заводского оборудования и других товаров на 151,2 млн. марок. В 1941 году наступал срок погашения этого кредита[29], однако, в связи с начавшейся Великой Отечественной войной, советской стороной он не был оплачен.

За период с 1933 по 1938 год удельный вес Германии в товарообороте Советского Союза сократился в 5 раз.[30] Среди причин резкого сокращения текущего[31] советско-германского товарооборота наркомом внешней торговли А.П. Розенгольцем еще в мае 1937 года указывалось, что при заказе высокотехнологичного оборудования, советские импортные объединения «не всегда имеют возможность получить наиболее совершенные в техническом отношении объекты». Нарком утверждал также, что «возникали препятствия к исполнению заключенных договоров о поставках в СССР».[32] Действительно, запрещения на отправку немецких товаров за границу, если это «не отвечало интересам немецкого народа», были характерны для 1933-1938 гг. Так, в марте 1937 года, вопреки выданному разрешению на экспорт, Имперское военное министерство требовало от фирмы Карла Цейсса отказаться от поставки дальномеров в Советский Союз. Представителям концерна пришлось добиваться разрешения выполнить свои обязательства перед советскими партнерами, отмечая различия между дальномерами, поставляемыми в Советский Союз и изготовляемыми для нужд вермахта.[33]

В 1936 году, когда были значительно улучшены условия торговли в связи с 200 миллионным кредитным соглашением 1935 года, Советский Союз закупил у Германии почти 56% от всего своего импорта станков.[34] Наличие государственных гарантированных кредитов по экспорту из Германии в Советский Союз оказывало положительное влияние на импорт СССР из этой страны.

Используя современные немецкие технологии, СССР компенсировал нехватку собственного высокотехнологического оборудования, научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок. На переговорах с Германией государственного уровня, советская сторона постоянно требовала «…тесного научного и экономического сотрудничества…» с такими высокотехнологичными фирмами, как IG Farben, Capl Zeiss, Siemens и др.[35] По абсолютному объему, особенно в 1935 и 1938 годах, закупки продукции этих компаний были относительно невелики. Однако, их значение для технического оснащения советской экономики, а также вооруженных сил было достаточно существенным. Например, удельный вес импортируемых СССР из Германии металлорежущих станков «высокой квалификации» поднялся с 8-10% в 1929-1930 гг., до почти 50% в 1938 гг.[36]

Советский Союз широко применял технологии западных государств, рассматривая внешнюю торговлю с ними, прежде всего, как средство использования материальных, технических, культурных резервов и достижений капиталистических стран для строительства своей экономики.[37] В целом, контакты экономического характера, переговоры и достигнутые соглашения отражали то неопределенное состояние, которое существовало до августа 1939 г. в советско-германских отношениях.

Развитие международной политической ситуации в Европе все в большей степени подводило обе стороны к качественно новому этапу торгово-экономического сотрудничества.

«Новая дружба» СССР и Германии в 1939-1941 гг.

Советское руководство, оказавшись под угрозой полной политической изоляции и прямой германской агрессии, а также придя к выводу о несоответствии экономических возможностей нашей страны потребностям современной войны, пошло на улучшение отношений с нацистским руководством. Этому способствовал номинальный отказ обоих государств от экспорта своих идеологий и прекращение пропагандистской борьбы.[38] В основу улучшения советско-германских торгово-экономических отношений легли принципы терпимости во внешней политике и прагматизма в экономике. В результате стало возможно заключение известных договоров и конфиденциальных соглашений августа-сентября 1939 года.

Экономика Советского Союза испытывала острый недостаток в передовых технологиях и высокопроизводительном оборудовании. Так, в «Техно-экономическом анализе импорта металлорежущих станков за 1932-1938 гг.» были определены виды оборудования, потребность в которых для наркомата тяжелой промышленности была высока, а производство их в СССР неразвито совсем или недостаточно по количеству. «…Тяжелые токарные станки, лоботокарные, продольно-строгальные, крупные зуборезные станки и расточные необходимых размеров вовсе не изготавливаются. Кругло-шлифовальные, карусельные и вальцетокарные станки изготовляются единицами. Рассчитывать на более или менее удовлетворительное отечественное снабжение этими станками тяжелой промышленности на ближайшие 2-3 года не приходится».[39] Далее прямо говорилось, что «…потребность в этих видах станков может быть удовлетворена в 1939 и отчасти в 1940 году в основном за счет импорта… ибо организация и освоение производства названных выше станков в лучшем случае потребует не менее двух лет».[40]

Советский Союз намеревался использовать намечавшееся сближение с Германией, прежде всего, для удовлетворения потребностей своей экономики в высокотехнологичном оборудовании. Так, в постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) от 21 января 1939 года за № 67/182, говорилось: «Обязать тт. Микояна, Кагановича Л.М., Кагановича М.М., Тевосяна, Сергеева, Ванникова и Львова[41] к 24 января 1939 года представить список абсолютно необходимых станков и других видов оборудования, могущих быть заказанными по германскому кредиту».[42]

В мае 1939 года германское правительство согласилось на выполнение заводом «Шкода» советских заказов (в том числе и военного назначения)[43], из германской прессы исчезла антисоветская пропаганда, таким образом сложилась благоприятная обстановка для советско-германских торгово-экономических переговоров. В Германию была отправлена специальная комиссия во главе с И.Ф. Тевосяном[44] для выяснения экспортных мощностей германской промышленности и отбора качественной продукции. С 25 октября по 15 ноября 1939 года 48 высококвалифицированных специалистов комиссии побывали на крупнейших германских предприятиях: заводах, судоверфях, полигонах. Они ознакомились с производством, технологиями, оборудованием, управленческими отношениями.[45]

Технологии и организация производства, увиденные комиссией И.Ф. Тевосяна в Германии, удостоились высокой оценки советских инженеров. К примеру, по мнению Н.Н. Поликарпова[46], высказанной им на заседании Технического совета народного комиссариата авиационной промышленности (НКАП) 27 декабря 1939 г.[47], «…германское самолетостроение шагнуло весьма далеко и вышло на первое место мировой авиационной промышленности»[48]. Советским конструктором достаточно подробно рассматривались причины таких успехов. Анализ опыта войны в Испании позволил Германии создать определенную военную доктрину и наметить долговременную систему вооружения своих воздушных сил.[49] В выступлении Н.Н. Поликарпова утверждалось, что такая определенность доктрины, разработанной на длительное время, давала возможность фирмам и конструкторам очень серьезно заниматься исследовательскими работами, «…потому, что такие исследовательские работы, очень дорого стоящие, проведенные для разрешения длительного плана опытных работ, конечно, окупятся».[50] «Авиационное министерство прорабатывает планы опытного строительства, утверждает их и дает отдельным фирмам на разработку и осуществление. Как правило, эти планы даются на 2-3 года вперед. Такая постановка вопроса позволяет конструкторам продумать данную тему, заблаговременно проработать те или другие исследовательские работы и с этим научным багажом приступать к поставленной задаче».[51] Кроме того, им было отмечено, что в авиационную промышленность Германии вкладывались огромные суммы, что привело к развитию, как производства, так и научно-экспериментальной базы.[52] Особо отмечалась и система взаимодействия структур военного ведомства и производителей и разработчиков машин: «…Научно-исследовательский институт военно-воздушных сил предъявляет технические требования и дает их фирме. Эскизный проект никем не утверждается, утверждается только макет. Никакой приемки и осмотра машины во время поставки со стороны военведа не ведется, имеется только выделенный инженер от НИИ УВВС, который еженедельно посещает данный завод и знакомится с состоянием завода. Военное ведомство, принимающее ее серийную машину, не имеет отношения к опытному строительству».[53]

В выступления А.С.Яковлева на том же заседании отмечалась отличная организация научно-исследовательской работы в Германии и недостатки деятельности форпоста советской авиационной науки - ЦАГИ.[54] А.С. Яковлев обращал внимание на такие элементы, как личные конструкторские лаборатории прочности и вибрации, аэродинамические и дымовые трубы, присутствовавшие у германских специалистов и рационализирующие их работу. Он ратовал за расширение номенклатуры материалов, деталей, механизмов и систем, необходимых для конструирования, а также за их постоянное совершенствование. Им были отмечены такие особенности немецкой авиационной промышленности, как унифицированность деталей, особенности применения норм прочности, системы рассредоточения производства и внутриотраслевого обмена технологиями, наличие специальной технической и справочной литературы.[55]