© Copyright  Москва 2004 |  Линец Сергей Иванович All rights reserved | E-mail: pgtunis@megalog.ru

Структура немецкой оккупационной власти на Северном Кавказе в 1942-1943 гг.:

замыслы, реальность, итоги

ЧАСТЬ 1

Часть 1    Часть 2

Первые планы по освоению и управлению восточными территориями, которые предстояло захватить вермахту, в разных вариантах стали готовиться германским руководством уже с апреля 1933 года. Ведущая роль в этой работе принадлежала тогда Внешнеполитическому ведомству нацистской партии во главе с А. Розенбергом. Главным распоряжением Гитлера для сотрудников ведомства было указание, что Россия, как «гигантское государство должно быть расчленено на составные части».1 Позже, когда в 1940 год началась разработка военного плана нападения Германии на СССР, по поручению Гитлера А. Розенберг возглавил специальный штаб, замаскированный под названием «Исследовательский институт континентально-европейской политики».2 Ведущей задачей института стала разработка конкретных планов и принципов оккупационной политики на завоеванных вермахтом советских территориях.

В апреле 1941 года А. Розенберг приступил к созданию центрального политического бюро для разработки восточных проблем. 16 июля 1941 года на совещании у Гитлера А. Розенберг был назначен руководителем имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий. К этому времени он уже подготовил схему административного управления захваченных (в будущем) советских земель. Это была так называемая «Коричневая папка». На следующий день, 17 июля, Гитлер подписал указ «О гражданском управлении в оккупированных восточных областях».3 Правда, в соответствии с ее положениями, оккупированные немецкими войсками территории СССР делились же на две зоны военного и административного (гражданского) управления.4 Следует заметить, что это было не единственное разночтение в документах, касавшихся завоеванных все земель. Не раз высшее гитлеровское руководство меняло свои взгляды и подходы в этом вопросе. Оно часто корректировало их, в надежде найти более удачные варианты в деле руководства огромными по размерам территориями Советского Союза. А их наибольшая площадь в то время составляла 1926 тысяч кв. км. Это в 3,5 раза больше, чем территория самой Германии (с Австрией). На оккупированной советской земле проживало до войны 84,9 млн. человек, что составляло 44,5% всего населения СССР. Для сравнения укажем, что численность населения Германии к середине 1941 года равнялась 76 млн. человек.5

Накануне войны теоретик восточной политики А. Розенберг вынашивал планы создания на территории побежденного Советского Союза нескольких марионеточных государств во главе с немецкими правителями – рейхскомиссарами. Главной целью их  существования должна была стать изоляция русского населения. Государственные образования из народов Прибалтики, Украины и Кавказа являлись своеобразным кордоном вокруг «Московии» и должны были существовать под жестким контролем Германии. Однако предложение А. Розенберга не встретило поддержки у высших руководителей рейха, и было, в конце концов, отклонено. Другим его замыслом стал план создания «Черноморского союза» в составе Украины, Дона и Кавказа. Всё для той же цели: «постоянно держать под ударом Москву и обеспечить великое германское жизненное пространство с востока».6  Но, в конечном счёте, возобладала точка зрения Гитлера. На захваченных советских территориях он потребовал ликвидировать все признаки государственности и впредь запретить народам СССР создавать любое государственное образование. Оккупированные земли решено было расчленить на четыре рейхскомиссариата - «Остланд», «Московия», «Украина» и «Кавказ». В будущем, возможно было создание и пятого рейхскомиссариата – «Туркестан».7

В этой связи  следует отметить, что западные ученые, специалисты по истории второй мировой войны, весьма низко оценивают в своих работах деятельность  А.Розенберга. В первую очередь, подчеркивая неудачи многих его планов и предложений, так и не ставших реальностью. Особенно резко, даже уничижительно высказывается на этот счет американский журналист У.Ширер. В своем исследовании он пишет: «...этот нацистский олух, страдавший поистине «гениальным» непониманием истории, даже истории России, где он родился и получил образование, немедленно приступил к возведению воздушных замков на некогда родной почве».8

В первые же месяцы войны были образованы и функционировали два рейхскомиссариата - «Остланд» и «Украина». Для руководства ими в Берлине был создан главный департамент во главе с рейхсминистром А. Розенбергом. Его ведомство разработало структуру оккупационного аппарата управления советскими территориями. Она представляла собой вертикаль власти: рейхскомиссариат - генеральный комиссариат - главный комиссариат - областной комиссариат. Во главе этих территориальных образований стояли соответственно; рейхскомиссар - генеральный комиссар - главный комиссар – гебитскомиссар.9 Иногда, генеральные комиссариаты назывались генеральными округами, а главные комиссариаты часто вообще не создавались. Немецкий историк Г. Умбрайт объяснял это так: «…имелось много идей, но не было четкой концепции... национал-социалистская экспансия осуществлялась не столько по единому плану ведения войны, столько на основе решений, диктовавшимися требованиями момента».10

Областные комиссариаты считались низшим звеном всей центральной оккупационной администрации. В свою очередь им подчинялись административные органы местной власти. Областной комиссариат (область) делился на округа во главе с обербургомистром. В округ входило по  7-8 районов. В район, имевший районную управу, входили 6-7 волостей с волостными старшинами во главе. Наконец, низовыми структурами этого построения, так и остались села, деревни, поселки, станицы, хутора. Представителями власти в них были объявлены сельские старосты.

Крупные города находились в прямом подчинении генерального комиссара и аппарата его сотрудников. Во главе города стоял обербургомистр.  В административном отношении города делились на районы, с районными управами и старшинами во главе. В небольших городах главой был бургомистр. Он возглавлял городскую управу, состоявшую из городских отделов по отраслям городского хозяйства. Такой была структура административных органов оккупационной немецкой власти в самом общем виде. Как уже подчеркивалось, она могла видоизменяться в зависимости от конкретных условий, складывавшихся в военное время в той или иной местности. Многонациональный Северный Кавказ как раз относился к таким регионам с ярко выраженными особенностями в административном построении.

У гитлеровского руководства вначале не было твердого мнения     относительно кандидатуры на пост руководителя рейхскомиссариата «Кавказ». Первоначально рейхскомиссаром должен был стать статс-секретарь Бакке.  В его пользу были два аргумента: Бакке родился на Кавказе и свободно владел русским языком.11 Но, затем, его кандидатура была исключена из числа претендентов  на   пост  рейхскомиссара.   В  конце   концов,   выбор   пал на А.Шикеданца, который в течение 20 лет занимался разработкой «русского вопроса», являясь одним из ближайших помощников А.Розенберга. Дополнительную   информацию  об  этой  личности  дает  в своей   работе Х.Ибрагимбейли. Он пишет: «В качестве кандидата на пост рейхскомиссара Кавказа в апреле 1941 года был предложен фашистский журналист, заместитель Розенберга по внешнеполитическим вопросам А.Шикеданц, в течение длительного времени занимавшийся шпионажем с целью изучения СССР».12 Он подчинялся только Гитлеру и Розенбергу.

В свою очередь рейхскомиссару  А. Шикеданцу должна была  подчиняться вся гражданская оккупационная власть на Кавказе. Он имел право единолично решать любые вопросы в рамках своего рейхскомиссариата, руководствуясь главной целью - подчинить всю жизнь захваченных территорий интересам рейха. Столицей рейхскомиссариата «Кавказ» гитлеровцы намеревались сделать Тбилиси. А. Шикеданц заранее занялся укомплектованием своего аппарата управления и сформировал его численностью в 1200 человек.13  Все они должны были управлять «государственным объединением», границы которого на востоке проходили бы по Волге, на севере - по Дону, на западе - по побережью Черного и Азовского морей, на юге - по советско-турецкой и советско-иранской границам. Территория этого «государственного объединения» определялась в 500 тысяч кв. км, а численность населения в 18 миллионов человек.14 Рейхскомиссариат должны были составить Грузинская и Азербайджанская ССР, Ставропольский и Краснодарский края, Кабардино-Балкария и все районы, прилегавшие к Тереку.15

Летом 1942 года немецкая группа армий «А» во главе с фельдмаршалом Листом вторглась на Северный Кавказ. А. Розенберг сразу же откликнулся на это событие специальной служебной запиской  «О преобразовании Кавказа», датированной 27 июля 1942 г.16 Она дополнила и конкретизировала план и структуру оккупационного режима в этом регионе, составленные еще в июле 1941 года. По проекту А. Розенберга рейхскомиссариат «Кавказ» подлежал разделению на генеральные комиссариаты «Азербайджан», «Грузия», «Кубань», «Кавказские горы» и «Ставрополь».17 В записке А. Шикеданца «Краткий отчет организационного штаба «К» («Кавказ»), написанной 28 августа 1942 года, указываются те же пять генеральных комиссариатов. Но два из них имеют видоизмененные названия: «Горная страна» (вместо - «Кавказские горы») и «Терек» (вместо - «Ставрополь»).18 Создавались здесь, кроме того, два главных комиссариата - «Армения» и «Калмыкия». Наконец, «Бакинская область» с нефтяными месторождениями должна была стать немецкой концессией и не  выделялась, таким образом, в отдельное административное образование.

В свою очередь «Горная страна», по мнению А.Шикеданца,  должна была состоять из нескольких зондеркомисариатов: Дагестан, Чечено-Ингушетия, Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея, Кара-Ногайская область. «Надо полагать, что после занятия всего Кавказа отдельные национальности или племена выдвинут те или иные требования, которые в интересах империи необходимо будет удовлетворить. Так, например, возможно деление Чечено-Ингушетии на Чечению (так в документе – С.Л.) и Ингушетию».19

Наряду с административной властью существовала параллельно власть полицейская. Согласно указу Гитлера от 17 мая 1941 года она была сосредоточена в руках Гиммлера, как рейхсфюрера СС и начальника полиции Германии. Должность начальника СС и полиции рейкскомиссариата «Кавказ» занял обергруппенфюрер Корзерман.20 На него были возложены обязанности по охране в оккупированных районах Северного Кавказа всех важных военных и гражданских объектов, наблюдение за населением городов и сел, ликвидация враждебных Германии лиц: коммунистов, партизан и подпольщиков, работников НКВД, евреев. В проведении всех этих акций Корзерман опирался на разветвленный и многочисленный репрессивно-карательный аппарат.

Северный Кавказ входил в третью категорию зон ответственности различных ведомств Германии на временно оккупированной территории СССР. Это была полоса шириной в 300-500 км, примыкавшая с запада к линии фронта и составлявшая оперативный тыл группы армий «А». Поэтому ответственность за этот участок несла армия и, конкретно, глава военной администрации на Кавказе генерал Кох-Арбах.21 Он опирался в своей практической работе на помощь приданных вермахту полицейских структур. Они состояли, как из постоянно действующих, развернутых во всех крупных населенных пунктах Северного Кавказа: гестапо и полицейских участков, так и из временно находившихся здесь, и часто менявших свою дислокацию карательных подразделений. К последним относились зловеще известные батальон «Бергман» («Горец») и айнзацкоманда СД - 12 ЕК.

При планировании всех оккупационных мероприятий и создании административного аппарата управления для рейхскомиссариата «Кавказ», большое внимание нацистское руководство уделяло национальному вопросу. Учитывалась специфика многонационального Северного Кавказа и, в соответствии с этим, провозглашалась германская политика как соответствующая интересам самих кавказских народов. В указаниях Уполномоченному имперского министра по оккупированным областям Востока при Верховном командовании армейской группировки «А» подчёркивалось: «Кавказ, вследствие его многонациональности, является своеобразной областью… Этим определяется стиль управления, который – в отличие от Украины, а также средних и северных участков – требует особой сдержанности, связанной с тщательностью наблюдения».22

 А.Розенбергом и другими теоретиками фашистской Германии выдвигались даже идеи  укрепления немецкой власти на Кавказе путем создания ряда государственных образований с правительствами из антисоветских элементов, в том числе из эмигрантов. По сути, это были бы марионеточные государства, полностью подчинявшиеся немецким властям. А. Розенберг объяснял, для чего они создаются: «Война с целью образования неделимой России  исключена... Задача наша выкроить из огромной территории Советского Союза государственные образования и восстановить их против Москвы».23 Занимавшийся данной проблемой посол Германии в Турции фон Папен подчеркивал: «Мы должны попытаться найти в кавказских и закаспийских странах по одному подходящему лицу местного происхождения, которое, стоя во главе правления, будет формально представлять собой административную власть. Рядом с этим лицом должен стоять ответственный немецкий руководитель - формально на заднем плане в качестве советника, а по сути, являющийся руководящим, направляющим, ответственным лицом...».24

Несколько таких правительств и национальных комитетов,    действительно, было создано во время оккупации Северного Кавказа вермахтом. В частности, в Карачае, в Чечено-Ингушетии, в Кабардино-Балкарии. Но местное население, в большинстве своем, отнеслось к ним либо равнодушно, либо, даже, с недоверием.

Еще одним штрихом в структуре оккупационной власти на Северном Кавказе стали органы экономического управления, а также ведомства, занимавшиеся изъятием местных сырьевых, продовольственных, промышленных и других видов ресурсов. Следует отметить, что все без исключения органы оккупационной администрации в той или иной мере принимали участие в экономической жизни региона. А точнее - в грабеже промышленной и сельскохозяйственной продукции, в выкачивании людских ресурсов в интересах либо своих ведомств, либо в интересах германского государства. Но наряду с ними были созданы и специальные органы экономического характера по отдельным направлениям хозяйственной жизни Северного Кавказа. В первую очередь такие, с помощью которых оккупанты собирались максимально использовать нефтяные и продовольственны богатства региона. В частности, всю деятельность оккупационных структур, занимавшихся экономическим освоением кавказских земель, координировал специальный штаб «К» («Кавказ»). Его возглавлял, как уже отмечалось, рейхскомиссар Кавказа А. Шикеданц. С тыловыми частями группы армий «А» на захваченные территории прибыли сотрудники экономического совета по Кавказу, среди которых были представители различных отраслей  промышленности и сельского хозяйства Германии. Они должны были направить развитие народного хозяйства Северного Кавказа на удовлетворение все потребностей немецкой армии и населения рейха. «Завоевать симпатии кавказских племён – это, значит, получить от них всё, что мы желаем: дополнительный источник питания, возможность широкого использования богатств страны, в частности, нефти», - указывалось в «Записке о политическом будущем Кавказа».25

А в «Кратком отчёте о работе организационного штаба «К», который   А.Шикеданц подготовил  28 августа 1942 г., о важности Северного Кавказа для гитлеровской Германии говорилось: «Ввиду военного значения Кавказа, проведены подготовительные работы по его экономической эксплуатации – для облегчения германской военной экономики. По инициативе штаба «К» при министерстве Востока создано Общество обеспечения немецких капиталовложений».26 В тесном контакте с хозяйственными организациями Германии в задачу Общества входило проведение целого комплекса  мероприятий по оказанию помощи предприятиям Кавказа, подвергшихся разрушению в ходе военных действий. Менее, чем за месяц работы в северокавказском регионе Общество уже помогло ряду предприятий на сумму в 45 млн. марок. В частности, им были поставлены 40 дизель-моторов, 29 комплектов  дизель-аппаратов, 300 грузовых машин и другое оборудование.27

         Параллельно с экономическим советом работала хозяйственная команда верховного военного управления - «Викадо». Под руководством офицеров вермахта Адемира и Шумана она занималась изъятием уже готовой промышленной и сельскохозяйственной продукции из складов, баз, хранилищ, элеваторов и ее переправкой на территорию Германии. В Пятигорске «Викадо» возглавлял подполковник Понтер, имевший в своем распоряжении целый штат чиновников. Писателю В. Закруткину удалось ознакомиться с архивами этой команды. Он писал: «Тут значилось абсолютно всё: руды на берегах Малки, лечебная грязь Тамбуканского озера, даже чаква, из которой можно плести корзины, даже печная сажа и виды дикорастущего чеснока».28

Так выглядела структура оккупационной власти на Северном Кавказе, разработка которой завершилась в августе 1942 года, когда войска вермахта заняли этот район СССР. В отечественной исторической литературе до настоящего времени все ещё нет полной картины функционирования всех составных частей этой власти в северокавказском регионе в период с августа 1942 по октябрь 1943 гг. Однако в последние годы, в связи с появлением новых архивных материалов, с доступом историков к документам оккупационного периода, это «белое пятно» постепенно исчезает. Один из самых активных исследователей этой проблемы Х. Ибрагимбейли  еще в 1981 году отмечал: «Так называемая кавказская папка Розенберга с материала «О преобразовании Кавказа», докладом «Вопрос о Кавказских воинских частях», «Кратким отчетом о работе организационного штаба «К» так и остались чудовищной теорией, не претворенной в жизнь фашистскими философами смерти».29  К сожалению, все эти перечисленные материалы в научный оборот полностью еще не введены. Tем не менее, определенные выводы по вопросу о дeятeльности немецко-фашистских оккупационных структур на Северном Кавказе в годы минувшей войны, сделать можно.

Прежде всего, отметим, что рейхскомиссариат «Кавказ» создан так и не был. Причина вполне понятна: гитлеровцы не смогли захватить территории, которые должны были войти в его состав. Видимо, именно по этой причине о деятельности рейхскомиссара Шикеданца информации практически нет.  За исключением упоминания о его записке «Краткий отчет организационного штаба «К» от 28 августа 1942 года.30 Однако полное содержание этого документа пока неизвестно. Но ясно также, был ли Шикеданц на Северном Кавказе в период его оккупации немецкими войсками. В то же время можно утверждать, что начальник СС и полиции рейхскомиссариата «Кавказ» обергруппенфюрер Корзерман здесь был. В работе К. Цкитишвили говорится: «Командование группы армий «А» передало 1-й танковой армии штаб обороны Ворошиловска, которым руководил обергруппенфюрер СС, верховный начальник СС и полиции в рейхскомиссариате Кавказа - Корзерман».31 Он занимался вопросами охраны оккупированных территорий Северного Кавказа, опираясь при этом на разветвленную сеть карательных и полицейских структур и подавляя сопротивление немецким властям со стороны местного населения. Главной задачей для Корзермана была борьба с партизанским движением и антифашистским подпольем.

В конце июля - начале августа 1942 года, при вступлении немецких войск на территорию Северного Кавказа, германское военное командование издало целый ряд директивных документов, адресованных местному населению. В них разъяснялась цель пребывания вермахта на Кавказе - уничтожение большевизма, а также давались первые распоряжения относительно создания новой структуры власти. В этой связи любопытным по содержанию выглядит текст воззвания главнокомандующего германской армии к населению Кавказа, датированное началом августа 1942 года. В нем, в частности, говорится: «Все коммунистические и еврейские органы прекращают свою работу».32 На Северном Кавказе ни до войны, ни в ходе войны никаких еврейских органов власти, естественно, не было. Следовательно, имелись в виду партийные и советские работники, евреи по национальности, занимавшие различные руководящие посты в краях, автономных республиках и автономных областях Северного Кавказа. Но население, тем самым, подводилось к мысли о засилье евреев во всех структурах советской власти, что, якобы, негативно сказывалось на жизни местных народов.

Столь же двусмысленно, а точнее - непонятно, выглядит в воззвании следующий тезис: «Общинные хозяйства выбирают из своей среды в качестве временного руководителя общины способного, надежного, пользующегося общим доверием человека...33 Остается лишь гадать о значении слов «общинные хозяйства».

 Наиболее вероятное предположение, что это колхозы и совхозы,  не подтверждается последующим разъяснением документа. Оно гласит: «В каждом предприятии, а также в колхозах... выбрать сейчас же способного руководителя... руководитель предприятия должен зарегистрироваться у руководителя общины».34 Можно сделать вывод, что общинными хозяйствами гитлеровское военное командование обобщенно называло населенные пункты, где проживало городское и сельское население. Такого рода терминология, содержащаяся в официальном документе, красноречиво вскрывает «глубину» познаний высшего германского командования об основах жизни и административно-территориальном устройстве народов северокавказского региона.

Но уже очень скоро, всего через несколько дней, освоившись на завоеванных землях, оккупанты будут правильно называть все прежние советские структуры управления и создавать свои новые. При этом, они начнут вводить в обращение как немецкие названия местных органов власти и их руководителей, так и старые русские, существовавшие на Кавказе еще в царское время. Разумеется, «вспомнили» нацисты о них не случайно. Это был один из пропагандистских приемов, рассчитанных на привлечение жителей Северного Кавказа на сторону новой власти. Искореняя большевизм, гитлеровцы, одновременно, предлагали населению восстанавливать старые порядки буржуазного общества. В «Заметке о политическом будущем Кавказа» указывалось: «Учитывая чувствительность местных жителей в отношении всех явлений, напоминающим им царское или большевистское ограничение их свободы, немецким учреждениям не следует пользоваться такими словами как «товарищ», «комиссар» и «губернатор». Также нельзя напоминать советское слово «бригадир…».35

Изучение документов военного времени позволяет сделать вывод, что на территории Ставрополья с начала августа 1942 г. и до января 1943 г. функционировал оккупационный аппарат власти с правами областного комиссариата. Его административное построение максимально учитывало сложившиеся ранее в крае порядки. Областной комиссариат делился на районы, с их соответствующими структурами. В крупных городах были созданы городские органы управления, имевшие свою специфику. В Ставрополе, Пятигорске, Невинномысске и других городах в августе 1942 года были созданы городские управы во главе с бургомистрами.

В Кабардино-Балкарии назначаемые оккупантами руководители городов в немецких документах названы, по состоянию на август 1942 года, «городскими головами». Позже, с конца октября, после захвата Нальчика войсками вермахта, используется уже более распространенный термин - «бургомистр».36

В оккупированных городах Кубани разнообразие в названиях должностей городских руководителей было еще большим. В Ейске с 13 августа 1942 г. городскую управу возглавлял ее президент Ворожбиев.37 В Темрюке бывший главный врач больницы Кухаваренко был назначен немцами мэром города.38 Но в большинстве городов края, в том числе и в Краснодаре, руководителями были бургомистры.

На должности бургомистров гитлеровцы подбирали известных людей из числа местных жителей. После тщательной проверки они назначались на этот пост. В первую очередь учитывалась их лояльность, а точнее - преданность новой власти, знание немецкого языка, навыки руководящей деятельности.  В пропагандистских целях иногда практиковались выборы бургомистров. Такие выборы населением Прикумска Ставропольского края своего городского головы (бургомистра) прошли 23 августа 1942 года на городской площади рядом с церковью. Это мероприятие проводилось на 5-й день после оккупации Прикумска немецкой армией. Разумеется, не сами жители предложили кандидатуру будущего бургомистра - ее в предыдущие дни подыскивали немецкие военные власти. Но, тем не менее, была создана видимость участия населения в выборах. При советской власти такого не было - председатель горисполкома местными жителями, как известно, не выбирался. Предложенная германским командованием кандидатура И,Четверикова была одобрена горожанами и он стал бургомистром Прикумска.39

Еще более торжественно и «демократично» выглядела процедура выборов бургомистра города в Краснодаре. Вначале, 10 августа 1942 года, состоялось городское собрание общественности, в котором, правда, приняло участие не более 30 человек. В основном, здесь были представлены различные категории интеллигенции краевого центра. Они обсудили кандидатуры претендентов на должность бургомистра города. Немецкое командование предварительно предъявило перечень обязательных условий для кандидатов: не моложе 25 лет, не коммунист, не еврей. На второй день прошли выборы, и бургомистром Краснодара стал адвокат  М. Воронков.40 

ЧАСТЬ 1

Часть 1    Часть 2