Болдырев Р.Ю. Советская оккупационная политика в Восточной Германии

E-mail: Boldyrev@atnet.ru

Болдырев Роман Юрьевич

Советская оккупационная политика в Восточной Германии

(1945-1949 гг.): экономический аспект

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

[стр. 1] [стр. 2] [стр. 3] [стр. 4]

СТР. 3

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, определены цели и задачи, хронологические рамки исследования, научная новизна и практическая значимость, дана характеристика источников и историографии.

Первая глава «Советская политика в отношении германской промышленности» посвящена приоритетным направлениям политики СВАГ – советским репарациям из Германии во всех их формах и мероприятиям по национализации промышленности.

Интересы советских властей и немецкого населения в области промышленности были противоположны. Приоритетом для СВАГ были репарации, в то время как для Германии главной задачей было скорейшее восстановление промышленности и ее демилитаризация. Прямой материальный ущерб СССР от войны составил 679 млрд. рублей, а решениями Потсдамской конференции ему отводилось лишь 10 млрд. долларов в качестве репараций. Поэтому были использованы различные способы увеличения объемов репараций. На «нелегальном этапе» (до Потсдамских соглашений) было вывезено все промышленное оборудование из Восточной Пруссии, Силезии, Померании и Западного Берлина, а также значительная часть имущества из Восточной Германии. Деятельность трофейных команд при этом никак не регламентировалась, данные об этих изъятиях не были учтены при подсчете репараций. За это время в СССР было отправлено 400 тыс. вагонов с грузами, 447,7 тыс. т черных и цветных металлов, 174,1 т драгоценных металлов, 2 млн. голов скота[26].

При осуществлении репараций из западных зон Советскому Союзу пришлось столкнуться с трудностями: самое ценное оборудование было продано или вывезено по указанию союзников, многие заводы вовсе не имели оборудования, оккупационные власти препятствовали доступу советских сотрудников на заводы[27]. С 1948 г., в связи с началом открытого противостояния между бывшими союзниками, вывоз репарационных грузов из западных зон вовсе прекратился. Из советской зоны в первую очередь вывозилось оборудование военных заводов, металлургических, судостроительных, авиационных, химических, электротехнических, оптических предприятий[28]. Спешная отправка грузов привела к тяжелым последствиям: оборудование хранилось под открытым небом, терялось в пути, приходило в негодность из-за плохого обращения[29]. В тыловые районы РСФСР и Среднюю Азию попали 63,2% репараций. Кроме того, большая их часть была использована в военно-промышленном комплексе, т.е. репарации существенно не облегчили материальное положение советского населения, пострадавшего от войны.

С 1946 г. демонтаж предприятий в СОЗ пошел на убыль, вместо этого 213 крупнейших немецких заводов превратились в советские акционерные общества (САО), вся производимая продукция которых шла на нужды СССР[30]. На них внедрялся советский опыт производства и планирования, организовывалось, но без особого успеха, социалистическое соревнование и стахановское движение. На многих предприятиях СОЗ были размещены репарационные заказы по производству машин и оборудования, цветных металлов, химикатов, синтетического каучука и резины, товаров народного потребления, стройматериалов, спирта, крахмала и сахара[31]. При этом не учитывались производственные мощности и запасы сырья, что приводило к срывам в поставках. Размер официальных репарационных изъятий колебался от 6 до 12% ВНП, оплата возлагалась на немецкое население. Причинами отказа от демонтажа в репарационной политике стали «холодная война», начало восстановления союзниками Западной Германии, ухудшение экономической ситуации в самой СОЗ, подготовка к общинным выборам, перед которыми надо было продемонстрировать успехи немецкой промышленности и повысить благосостояние населения.

Кроме официальных форм взимания репараций, использовались и альтернативные. В СССР были вывезены немецкие патенты, а также 2370 ученых и инженеров. Для обнаружения и доставки высококвалифицированных специалистов задействовали НКВД. Немецкие вузы и НИИ были прикреплены к исследовательским отделам САО и советских министерств. Большинство немецких исследователей в СССР занималось военными и смежными разработками, они внесли существенный вклад в производство ядерного оружия, ракетной техники, реактивных самолетов. Для добычи урана на территории СОЗ было создано САО «Висмут», находившееся в ведении НКВД СССР. Стоимость произведенного на нем уранового концентрата составила 175,4 млн. долларов. Еще одним источником финансирования репараций стала денежная эмиссия, давшая не менее 1,9 млрд. долларов. Германские активы за границей на сумму 73,2 млн. долларов также были переданы СССР. По официальным данным комиссии В.Н. Старовского, подводившей итог взиманию репараций, к 1953 г. общий объем репараций составил 3,3 млрд. долларов. Исходя из данных российских архивов (с пересчетом рублей и марок в доллары по официальному курсу), только поставки сырья и готовой продукции, а также труд военнопленных стоили около 11 млрд. долларов. В этот расчет не вошли культурные ценности, вывезенные из Германии.

В 1945-1949 гг. была проведена национализация промышленности. 213 предприятий передали СССР, а 11057 предприятий перешли в государственную собственность[32]. Борьба с частниками велась различными средствами: повышением налогов, отказом в предоставлении кредитов и сырья, изъятием оборотных средств в ходе денежной реформы, игрой на понижение цен в торговле. В результате государственный сектор экономики стал давать 52,1% всей промышленной продукции, в нем трудилось 56,8% рабочих. С 1947 г. практически на всех предприятиях, независимо от формы собственности, было введено планирование, а с 1949 г. началось осуществление двухлетнего экономического плана.

Результаты промышленного развития в СОЗ были хуже, чем в Западной Германии. Если в ФРГ почти во всей промышленности в 1949 г. был достигнут довоенный уровень производства, то в ГДР этого удалось добиться лишь в электроэнергетике, добыче бурого угля и производстве карбида кальция. Самое тяжелое положение сложилось в производстве стали, химической и текстильной промышленности, в машиностроении. Здесь довоенные показатели были достигнуты лишь в 1950-1960-е гг.

Вторая глава «Аграрная политика советских оккупационных властей в Германии» посвящена аграрной реформе и сельскохозяйственным заготовкам.

В сельском хозяйстве советская политика была направлена на решение как экономических, так и политических задач. Необходимо было обеспечить продовольствием СОЗ и СССР, перераспределить земельный фонд в пользу государства, наделить землей 3,6 млн. беженцев и переселенцев, а также малоземельных крестьян, сформировать из них социальную базу правящего режима. Подготовкой земельной реформы занималось советское руководство и лично И.В. Сталин, в августе-сентябре 1945 г. проект был передан на обсуждение немецких партий и крестьянских собраний. Это была декоративная мера, т.к. ни одно их замечание в дальнейшем учтено не было[33]. Под давлением СВАГ 3-11 сентября немецкие органы самоуправления утвердили советский вариант реформы. Он предусматривал конфискацию земли и имущества военных преступников, активных нацистов, а также помещиков и «кулаков», наделы которых превышали 100 га. Вся сельскохозяйственная техника бесплатно досталась «Комитетам крестьянской взаимопомощи», а земля передавалась нуждающимся в пользование, но не более 5 га в одни руки. Стоимость земли равнялась цене годового урожая с нее и погашалась в течение 20 лет, причем сразу надо было заплатить 10%.

Проведение реформы было сопряжено с большими трудностями. Она осуществлялась медленно, ощущалась нехватка грамотных и политически благонадежных специалистов, крестьяне старались увеличить свой надел до 15 га, владельцы конфискованных земель также чинили препятствия местным властям[34]. Для ее ускорения СВАГ провела чистку земельных комиссий и выселение помещиков и «кулаков» в другие районы.

С помощью обязательных сельскохозяйственных заготовок в деревне был введен режим террора, особенно жестокого по отношению к основным слоям немецкого крестьянства – «середнякам» (надел земли 10-20 га) и «кулакам» (надел свыше 20 га). Не легко было и союзникам советской власти – беднякам и «новым крестьянам» (получившим землю в результате реформы): нормы заготовок для них сокращались лишь на 20-40%. Нормы рассчитывались из потребностей городского населения и оккупационных властей, а не из плодородности почв и прироста поголовья скота. СВАГ придумывала все новые и новые способы увеличения объемов заготовок (погектарное обложение, дифференциация по видам и качеству продовольствия, замена при недостаче одних продуктов другими)[35]. Среднее хозяйство ежегодно лишалось 55-66% зерна, 61-86% семян масличных культур, 40-50% картофеля, 68-85% овощей, 295-357 кг мяса, 1937-2992 кг молока, 321-402 яиц. Это было выше норм обложения крестьян в СССР по зерну в 1,4 раза, по мясу – в 11,4 раза, по молоку – в 12,2 раза, по яйцам – в 5,6 раза[36]. За невыполнение плана заготовок крестьяне получали срок заключения в спецлагерях НКВД в Германии.

Несмотря на огромные нормы сдачи продовольствия, выполнить экономические задачи – достижение продовольственной автаркии СОЗ/ГДР и увеличение сельскохозяйственного экспорта в СССР – не удалось. В то же время, политические и социальные задачи аграрной политики были решены: создан широкий слой малоземельных крестьян, обязанных увеличением своих наделов советской власти; сокращены по размерам и разорены с помощью налогов и заготовок помещичьи и кулацкие хозяйства; началась кооперация крестьянства в рамках Объединений крестьянской взаимопомощи (ОКВ), созданы предпосылки для перехода к коллективизации; значительные земельные площади оказались в собственности государства, на их базе были созданы «народные имения» (совхозы). К концу 40-х гг. проявились и серьезные проблемы сельского хозяйства: низкий уровень механизации и недостаточное количество применяемых удобрений, низкая урожайность, инвестирование по остаточному принципу, экономическая слабость «новых крестьян», бегство разоренных заготовками и налогами крестьян в город, что в итоге привело к сельскохозяйственному кризису 1951-1953 гг.

В третьей главе «Советская финансовая политика в Германии» проанализированы бюджетная, кредитно-финансовая и налоговая политика советских властей.

Финансовая политика СВАГ была, в первую очередь, призвана найти средства на покрытие оккупационных расходов, оплату репараций и восстановление промышленности, создать государственную финансово-кредитную систему, контролирующую всю экономику, независимо от форм собственности. Задачам макроэкономического регулирования (обеспечению экономического роста, борьбе с инфляцией и безработицей, развитию приоритетных отраслей) уделялось недостаточное внимание.

Финансовая система гитлеровской Германии потерпела крах: за годы войны общий дефицит бюджета составил 240,3 млрд. марок, государственный долг вырос до 368,4 млрд. марок, инфляция достигла 500%[37]. Финансовым управлением СВАГ с осени 1945 г. стал составляться бюджет СОЗ, проводились мероприятия по ликвидации его дефицита (выпускались займы, увеличивались налоги, акцизы и транспортные тарифы, сокращались расходные статьи), была введена жесткая бюджетная и налоговая дисциплина. С декабря 1947 г. была введена практика принятия бюджетов ландатагами (парламентами земель) с их последующим утверждением СВАГ. Обеспокоенность финансового управления вызывали инфляция и рост расходов бюджета на социальные нужды (помощь школам, повышение зарплат и пенсий, пособия бывшим военнопленным), для их предупреждения ежегодно планировался профицит бюджета в 2,8-3,3%. Главной расходной статьей бюджета была оплата репараций и оккупационных расходов. Всего в 1945-1949 гг. на эти цели было истрачено свыше 1,9 млрд. долларов. Для сравнения, расходы на восстановление экономики за тот же период составили 154 млн. долларов.

25-28 июля 1948 г. была проведена денежная реформа. В результате ее денежная масса в СОЗ сократилась в 7,5 раз, произошло глобальное изменение соотношения объемов капиталов в экономике: доля государственных и партийных капиталов выросла в 1,5 раза, доля народных предприятий и САО не изменилась, а доля частников снизилась почти в 5 раз. Частный сектор был практически лишен оборотных средств (были блокированы счета 33,2 тыс. человек на сумму в 9,5 млн. марок). Блокирование счетов органов самоуправления, народных предприятий и страховых компаний дало бюджету дополнительно 1,4 млрд. марок[38].

После денежной реформы 1948 г. для борьбы с возникшим дефицитом бюджета органы СВАГ прибегли к непопулярным мерам: сократили надбавки и премии чиновникам, уменьшили расходы на социальное обеспечение, снизили пенсии инвалидам войны и служащим, зарплаты учителям, уменьшили число учащихся, получающих стипендии, заморозили счета региональных и местных бюджетов на общую сумму в 650 млн. марок. Дополнительные доходы были изысканы за счет развертывания коммерческой торговли, повышения цен на товары народного потребления, роста налогов на частников и изъятия части средств у государственных предприятий – это дало 754 млн. марок[39].

В 1945-1948 гг. была проведена национализация банков и страховых обществ, на долю частного капитала теперь приходилось 0,5% активов. В государственных банках за тот же период было накоплено 10,4 млрд. марок, из которых 4,3 млрд. марок было инвестировано в экономику (20,2% - в тяжелую промышленность, 19,9% - в торговлю и 21,3% - в легкую промышленность и сельское хозяйство). С населением СОЗ были заключены страховые договоры на сумму 1,25 млрд. марок, за вычетом возмещений осталось 0,95 млрд. марок (в ходе денежной реформы эти средства также перешли в руки государства).

Налоговая политика СВАГ решала как экономические, так и политические задачи: необходимо было не только изыскать средства в бюджет, но и нанести удар по частному сектору экономики. В ходе налоговой реформы в первой половине 1946 г. были существенно увеличены старые и введены новые налоги и акцизы, отменено большинство действовавших ранее налоговых льгот, осуществлен «классовый подход» (подоходный налог на предпринимателей составил от 64,1 до 93,5%, а налог с корпораций – от 52,4 до 91,5% прибыли). Общий сбор налогов вырос на 57,1%, что дало возможность бесперебойно финансировать репарационные и оккупационные расходы, а также нужды немецкого хозяйства. После денежной реформы для предотвращения снижения собираемости налогов были введены повышенные акцизы на сигареты и пиво.

В 1946 г. был введен жесткий контроль СВАГ над ценами и зарплатами, причем с 1947 г. в ряде отраслей промышленности стала внедряться сдельная оплата труда, что на деле привело к снижению заработка[40]. С июля 1945 г. вся валюта, драгоценные металлы и камни должны были храниться только в органах Госбанка СССР. Курс иностранной валюты произвольно устанавливался СВАГ, он зависел не от экономических тенденций, а от политических установок. В 1945-1949 гг. в счет репараций в СССР было отправлено 1,6 кг палладия, 11,2 кг платины, 127 кг золота, 63,4 т серебра[41].

Таким образом, методы осуществления финансовой политики не имели ничего общего с рыночными механизмами. СВАГ отказалась признавать обязательства по внешним и внутренним долгам Германии, аннулировала все страховые договоры, предоставляла кредиты и дотации, списывала задолженности народных предприятий, блокировала счета частников для покрытия убытков государственного сектора, оборотные средства и прибыль изымались у одних фабрик и перебрасывались на другие во имя восстановления и ускоренного развития тяжелой промышленности.

[26] Кнышевский П.Н. Ук. соч. С. 13-31.

[27] ГАРФ. Ф. 7317. Оп. 2. Д. 5. Л. 96-98.

[28] Там же. Д. 4. Л. 247.

[29] Архивный фонд Музея ПО «Севмашпредприятие». Д. 920. Л. 12; Д. 926. Л. 55; Д. 934. Л. 96, 98, 108, 112.

[30] ГАРФ. Ф. 7317. Оп. 50. Д. 17. Л. 2-3.

[31] Там же. Оп. 2. Д. 3. Л. 220; Там же. Д. 6. Л. 405-408.

[32] Там же. Оп. 28. Д. 1. Л. 89-91.

[33] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 128. Д. 792. Л. 35-37.

[34] ГАРФ. Ф. 7317. Оп. 36. Д. 2. Л. 3-39; Д. 3. Л. 5.

[35] ГАРФ. Ф. 7317. Оп. 44. Д. 1. Л. 45-75; Д. 2. Л. 22-29.

[36] Попов В.П. Экономическая политика советского государства. 1946-1953 гг. – Тамбов, 2000. С. 215-216.

[37] ГАРФ. Ф. 7317. Оп. 28. Д. 1. Л. 1.

[38] Там же. Л. 73-78.

[39] Там же. Д. 2. Л. 52-58.

[40] Там же. Д. 1. Л. 81-83.

[41] Там же. Л.. 117-120.