Copyright © Москва 2002 Смирнов Дмитрий Александрович All rights reserved

 E-mail: d-smirnov@mail.ru

Опыт Веймарской республики в оценках и планах
участников германского Сопротивления

CТРАНИЦА 1

[1]   [2]

Германское Сопротивление по своей природе и по своему составу было сложным и противоречивым явлением. Своими духовными корнями оно уходило во времена прусского монархического государства и кайзеровской Германии. Поэтому в нем сочетались различные традиции немецкой и европейской истории и общественно-политической мысли. Они определяли восприятие ситуации, в которой оказалась страна после прихода НСДАП к власти. На основе этих традиций происходило извлечение уроков из недавнего прошлого и, прежде всего, из истории Веймарской республики.

При анализе конституционных планов и политических представлений немецких антифашистов необходимо учитывать, что германское Сопротивление не было общенародной борьбой в привычном смысле этого слова. Оно не имело широкой социальной опоры и не выдвинуло ясной и единой программы. Как справедливо отмечает немецкий историк и публицист Ральф Джордано, “внутреннее многообразие движения Сопротивления несовместимо с его охватом”[1]. Оно было делом меньшинства — людей, зачастую не знавших о таких же, как они антифашистах.

Каждая из программ, предложенных участниками движения Сопротивления, представляла собой альтернативу национал-социалистической реальности и в качестве таковой имела свою ценность, предысторию и перспективу. Для ясного понимания программ борцов с режимом необходимо рассмотреть весь комплекс проблем, касающихся возникновения, развития и методов реализации этих альтернатив.

Вопрос об оценке исторического опыта Веймарской республики участниками германского Сопротивления можно разделить на три проблемные составляющие: 1) анализ немецкими антифашистами Веймарской республики как единой общественно-политической системы[2] и отдельных ее элементов, а также анализ противниками национал-социализма своей собственной деятельности в “веймарский” период; позиции, которую они занимали по отношению к республиканскому строю; 2) влияние оценки Веймарской республики на конкретные шаги борцов движения Сопротивления и на их отношение к пришедшему на смену ей режиму; 3) отражение позиции немецких антифашистов по отношению к Веймарской республики в предложениях, планах и программах будущего устройства Германии.

Особое внимание при этом будет уделено программам “кружка Крайзау” и “Красной капеллы”. Данный выбор обусловлен своеобразием этих групп — с одной стороны, относительно стабильных, с другой стороны, однако объединявших разных по своим идеям и духовному развитию противников режима. Это обстоятельство в свете современных концепций германского Сопротивления, понимающих его “интегрально”, “во всей широте и многообразии”, позволяет определить эти группы как “сравнительные случаи” истории противостояния режиму.

Источниковую базу предлагаемого сообщения представляют программные документы групп германского Сопротивления, фрагменты личной переписки борцов с национал-социализмом[3].

В российской и германской историографии вопрос об опыте Веймарской республики в оценках и планах немецких антифашистов не являлся, к сожалению, самостоятельной темой. Исследователи обращались к нему лишь в контексте изучения других проблем. Рассматривая конкретные шаги немецких антифашистов и планы их борьбы с гитлеровским режимом, историки уделяли внимание отношению участников движения Сопротивления к недавнему прошлому своей страны, их оценке “веймарского” периода ее истории. В российской исторической науке[4] к этой проблеме в том же самом контексте обращались в своих исследованиях А.С. Бланк[5], Д.Е. Мельников[6], Л.И. Гинцберг и Я.С.  Драбкин[7], Л.Н. Бровко[8] и др.

Историки ФРГ в первые годы изучения борьбы немцев с национал-социализмом практически не обращались к проблеме оценки Веймарской республики участниками Сопротивления. Одними из первых поставили этот вопрос в середине 60-х гг. Херманн Грамль и Ханс Моммзен. В своих очерках, посвященных конституционным и внешнеполитическим представлениям немецких антифашистов, они показали антидемократичность и экспансионистскую направленность программ участников движения Сопротивления[9]. Среди новейших работ германских историков, поднимающих эту тему в той или иной степени, необходимо назвать статьи Моммзена[10], Клауса-Юргена Мюллера[11], Петера Штайнбаха[12], Гера ван Роона[13], а также Хайнриха Аугуста Винклера[14] и Детлефа Ленерта[15]. Особого упоминания заслуживают новейшие исследования по истории “Красной капеллы”, которые рассматривают духовные и исторические традиции борьбы ее участников с национал-социализмом, стремясь избегать идеологизированных оценок[16].

Крах парламентской системы в ряде европейских странах в начале 30-х гг. был для современников яркой демонстрацией несостоятельности либеральных принципов. Идея неограниченного демократического самоопределения, положенная в основу общественного строя Веймарской республики, привела к появлению широкого спектра социальных субкультур политического и духовного характера. Они не были способны, а чаще не имели желания, достичь согласия друг с другом. 

Общественные силы были замкнуты на своем узком электорате и не стремились к компромиссу, поскольку боялись потерять лицо в глазах избирателей. Их методы борьбы за проведение своих идей были предельно конкретны и жестки — бороться до конца и не отступать ни на шаг. Острое противостояние и враждебность были признаками политической культуры Веймарской республики. Она была, по мнению Моммзена, “относительно отсталой”[17] и не привила вкус к компромиссу участникам общественных дискуссий.

Партии концентрировали усилия на критике своих противников. Они неверно оценивали опасность, исходившую от НСДАП, считая ее незначительной или не заслуживавшей внимания. Отсутствие согласия по актуальным проблемам, политическая самоизоляция и постоянные столкновения с идейными оппонентами стали причинами разочарования немцев в традиционных партиях. Рядовой избиратель оказывался перед сложным выбором. Ни одному из общественных движений, по его ощущению, проблемы отдельного человека были не интересны. Результатом такой оценки стало обращение к радикальным силам, постепенно подчинившим своим целям мысли и действия простых людей.

С другой стороны, значительная часть политических элит как правого, так и левого толка наряду с неверной оценкой опасности национал-социализма рассматривала НСДАП как орудие для достижения собственных целей. Все это побуждало немцев с особой осторожностью относиться к любым формам парламентской и либеральной системы. Антифашисты в этом случае не являлись также исключением.

Многие исследователи обращают внимание на явное меньшинство среди участников движения Сопротивления тех, кто так или иначе мог ассоциироваться с Веймарской республикой. Это позволило Гитлеру достаточно легко и быстро овладеть умами и выступить в роли носителя и творца нового национал-социалистического “консенсуса”, использовав стремление к унификации с целью ликвидации доставшихся НСДАП в наследство структур.

Участники движения Сопротивления видели главную причину прихода национал-социалистов к власти в духовном и культурном кризисе 20-30-х годов. Особенностью этого кризиса было смешение различных идей и ценностных ориентаций, наложившееся на “версальское” унижение нации. Его же следствием стали растущий радикализм правого и левого толка, неприятие либерально-демократических принципов как “чуждых”, “враждебных” и навязанных немецкому народу и, в противоположность этому, проповедование в общественной жизни военных норм — прилежания, послушания, дисциплины, верности приказу.

Поэтому немецкие антифашисты негативно относились к республике. Но эту позицию необходимо воспринимать именно как “антивеймарскую”. Она питалась восприятием недавнего прошлого и не означала кардинальное отрицание демократических идей. В своих программах участники движения Сопротивления предлагали собственное понимание свободы и демократии. С другой стороны, неприятие всей “веймарской системы” позволяло избегать критического вопроса: “Насколько они сами виновны в утверждении диктатуры в Германии?” Виновников этого они видели в ком угодно, но только не в себе. Это мешало анализу действительных причин прихода Гитлера к власти, в том числе и своих собственных ошибок. Переоценка ценностей проходила у немецких антифашистов очень трудно.

Критика в адрес Веймарской республики имела свои особенности у различных групп движения Сопротивления. Обусловлены они были социальной и духовной спецификой этих групп. Коммунисты рассматривали любое обострение общественно-политической ситуации в стране как свидетельство кризиса власти, которое приближало время наступления социализма. Они стремились к этому обострению и видели своих классовых врагов в сторонниках республики или силах, активно принимавших участия в ее политической жизни. Весь “веймарский” общественный строй коммунисты воспринимали негативно, как “чуждый” немецкому пролетариату.

Социал-демократы, являвшиеся одной из опор конституционного строя республики, рассматривали государственные органы, особенно в период своей оппозиции правительству, как оппонентов, а не как партнеров. Связано это было во многом с исторической памятью, восходившей ко времени Бисмарка и антисоциалистического законодательства. Но вскоре после прихода Гитлера к власти среди социал-демократов распространилось мнение о необходимости кардинального пересмотра партийной программы. Первоначально это были голоса с самого левого фланга движения, значительно более терпимого к коммунистам и их идеологии. Они призывали к “осознанному, открытому и бесповоротному разрыву со своим собственным прошлым, со старой формой организации” и предлагали вернуться “к революционно-марксистской традиции”[18].

Многие из выступавших за изменения в программе партии, принадлежали к небольшой группе, именовавшейся “Социалистической рабочей партией”. Они не были движением “третьего пути”, а стремилась к проведению “действительно коммунистической политики”: “Мы не хотим больше никакой реформированной СДПГ, как и сталинистской КПГ. Мы хотим создать единую, интернациональную революционную партию, следующую принципам марксизма-ленинизма”[19]. Такая позиция была результатом негативной оценки левыми социалистами “веймарского” опыта немецкого народа и своего движения.

Особое место в истории германского Сопротивления занимают представители правой (военной и консервативной) оппозиции, которые в 1944 г. имели реальную возможность осуществить свои планы. Веймарская республика была для консерваторов отклонением в “естественном” развитии Германии и вопрос о ее реставрации они не ставили. Им казалось приемлемым, как отмечает Моммзен, такое решение, которое позволило бы подогнать немецкое общество к условиям индустриально-технической цивилизации и, без радикального слома исторической преемственности, придать этому состоянию общества адекватное политическое устройство.

Многие из антагонистов режима Гитлера с правого фланга движения Сопротивления не были готовы к открытой борьбе. Они считали своим долгом выступать против конкретных шагов правительства, по их оценке, ошибочных и не шедших на пользу обществу. Можно согласиться с мнением Моммзена о том, что “их внутреннее отречение от национал-социалистической системы было менее всего вопросом политического осмысления, но больше — вопросом личного стиля поведения”[20].

Политические представления консервативных противников режима и возникшая на их основе оценка Веймарской республики сложились во многом под влиянием широкого духовного течения 20-х гг., концентрировавшегося на критике европейской цивилизации. Консерваторы считали национал-социализм логичным следствием ошибочного пути ее развития и предлагали иной путь преодоления кризиса, ввергшего часть Европы в пучину тоталитаризма, чем тот, который демонстрировали страны с либерально-демократическим устройством. Опыт Веймарской республики служил для них в этом отправной точкой. Национал-социализм, по оценке консерваторов, был “странным смешением так называемых мировоззрений, составляющих серьезную опасность для духовного состояния народа”[21].

Поэтому они выступали против парламентской демократии, где власть представляет не народ, а только себя и поэтому неподконтрольна обществу. Изменение сути и форм выборов консерваторы считали обязательным. Особенно популярна была у них идея разделения общего числа избирателей на небольшие группы, которые вместо анонимных и неизвестных на местах кандидатов выбирали бы хорошо знакомых им сограждан. Избранные ими люди могли бы таким образом с полным правом называться представителями народных интересов. Влияние партий и бюрократии должно быть снижено до предела, а политика определяться конкретными потребностями местных жителей, интересы которых, собственно, и представляют депутаты.

Ярким примером консервативной оценки Веймарской республики является позиция “кружка Крайзау”, весьма своеобразного объединения внутри германского Сопротивления. О нем сложно говорить как о едином целом. Оно не было организационно оформлено и объединяло чрезвычайно разных по своим убеждениям и происхождению людей, которые, однако, в исключительной ситуации “третьего рейха” смогли найти общий язык. Духовными лидерами этой группы были граф Хельмут Джеймс фон Мольтке и граф Петер Йорк фон Вартенбург. Местом встреч, которое и дало название этой группе Сопротивления, стало поместье фон Мольтке “Крайзау” в Силезии.

В отличие от значительной части консервативной оппозиции члены “кружка Крайзау” стремились к “европеизации” “немецкого вопроса”. Их программа предусматривала кардинальную социально-политическую перестройку континента. По мнению фон Мольтке, национал-социализм и проповедуемый его сторонниками “новый порядок” были конечной точкой в развитии Европы по пути “вырожденческого” либерализма, продуктом которого стали массовое общества и утрата христианских ценностей. В свою очередь, Адам фон Тротт цу Зольц, представитель правого крыла “кружка Крайзау”, подчеркивал, что национал-социализм не специфически немецкая проблема, но общеевропейская болезнь и борьба с ним подобна гражданской войне, но только в континентальном масштабе.